Михнов-Войтенко Евгений Григорьевич

(1932-1988)

 

Евгений Михнов-Войтенко занимает особенное место в ряду отечественных художников второй половины XX столетия. Его искусство, условно называемое абстрактным, шагнуло далеко за пределы любого известного стиля. Как писал сам художник, «Я же не абстракционист. Все «измы» - группы. А я не принадлежу ни к каким. Если художник - сам по себе». Таким индивидуальным и видится творчество мастера в контексте русского искусства и мирового искусства в целом. 

Его беспредметное искусство было неоднородно, оно менялось по мере освоения различных техник и приемов, которые зачастую он сам создавал. 

В своих работах 1950-х годов, которые художник называл «тюбиками», он сделал акцент на краске как основе живописного мира. Аккуратно расположенные на белом загрунтованном холсте геометрические формы, точки, запятые, стилизованные фигуры людей и животных, схемы - порождают ощущение хаоса и упорядоченности одновременно. «Для моей живописи искусствоведы не имеют адекватной терминологии, но зритель в ней не нуждается, он воспринимает непосредственно», - говорил художник.

В нитроэмалях 1960-х художник открыл для себя новый мир, «чистую ноту» творчества, в них особенно драматично выразил свой собственный космос. 

Оригинальными были даже оформительские работы Михнова-Войтенко - в ресторане «Москва» на углу Невского и Владимирского проспекта он исполнил настенные панно из хрустального и чёрного стекла, люстру из ствола дерева, а также деревянное панно «Солнце и Луна». 

Следом за нитроэмалью художник начал осваивать графические техники - восковые карандаши, грифель, гуашь, фломастеры, тушь. В работах на бумаге он открыл фантастический мир: «Смысл искусства - узнавание нового, а не инерция», - писал художник. 

Всегда мастер работал быстро и был поглощен искусством, собственным творчеством, философией. Его рассуждения, опубликованные в книге «Михнов и о Михнове» (СПб, 2006), открывают нам человека глубокого, многогранного, заглядывающего в саму сущность бытия. «Очистив свое художественное пространство от предметности, однозначности, сделав его сущностным, Михнев создавал реальность, в которой каждый может ощутить себя причастным вселенским процессом», - писала Евгения Сорокина. Его искусство создает собственный мир, «образ высшего порядка». 

Несколько персональных выставок, прошедших еще при жизни художника, оставили у публики впечатление о Михнове-Войтенко как о мастере глубоком, сложном, неординарном. В. Альфонсов вспоминает, как М. В. Алпатов, крупнейший историк искусства советского времени, поразился работам Михнова. «Алпатов смотрел, а больше ползал пальцами, чуть ли не носом по картинам Михнова (“тепло...холоднее...cнова тепло”) и восклицал: “Что такое? Во всех музеях мира бывал – ничего подобного не видел!”».  

Сложная судьба творческого наследия художника не позволяет оценить его творчество во всей его полноте. Некоторые работы хранятся в государственных собраниях, но основная масса - в частных коллекциях. Тем не менее, каждая картина мастера - «мир в себе, ряд миров, ряд систем, близких или непохожих». Евгений Михнов-Войтенко - самостоятельный мастер, нашедший различные способы выражения в беспредметном искусстве и представляющий собой уникальную единицу в истории отечественного искусства.